которые уже добились успеха, и стараемся удержать их руководителей. Лучше я куплю успешную компанию у человека, который ею управлял, и постараюсь сделать так, чтобы он никуда не ушел и был всем доволен, чем пытаться сделать правильный выбор из кандидатов, уверяющих, будто они способны добиться успеха. Нет, я не имею в виду, что не сделал бы этого ни в коем случае. Мы использовали и второй способ, но первый вариант нам нравится больше. Как говорится, нового пса старым трюкам не обучишь. У нас есть потрясающие менеджеры, причем многие из них старше 65 лет и не имеют специального образования.

Впрочем, образование никогда не повредит. Я учился в Пенсильвании, Небраске и Колумбийском университете. Три школы бизнеса научили меня очень многому. Собственно, скорее две последние из них. Да, обучение дает кое-какие преимущества, хотя я не считаю, что оно совершенно необходимо.

Вопрос: Как вы считаете, где лучше всего взять деньги, чтобы заплатить за колледж?

Ответ: Лучше всего, если кто-нибудь их вам даст. За мое высшее образование заплатили родители, а не я. Сам я работал на Марка Сикреста в «Lincoln Journal», но все заработанные деньги потратил на покупку ценных бумаг. Не важно, как вам это удастся. Если родители могут за вас заплатить — прекрасно. Если кто-то дал вам стипендию — потрясающе. А если вам приходится работать, то ничего не поделаешь, надо работать.

Вопрос: Я слышал, что в компании Berkshire Hathaway существует премия Баффета. Не могли бы вы объяснить, что это такое? Почему она появилась?

Ответ: Некоторые думают, что в будущем дела компании будут идти так же хорошо, как и в прошлом. Представьте, что на беговую дорожку выходит 13-летняя лошадь, которая в молодости показывала прекрасные результаты. Вы на нее ставите, полагаясь на свое знание истории. Я не думаю, что это можно называть премией, но это только мое мнение.

Вопрос: Господин Баффет, я живу в Лос-Анджелесе. Считается, что это ужасное место. Однако я навещал бабушку в Омахе и узнал, что там уровень преступности на душу населения еще выше, чем в моем городе. Я не знаю, стояла ли эта проблема так остро в 1950–1960-х гг., но я бы хотел услышать о ваших идеях, связанных с политикой и личным благосостоянием. Скажите, мы можем вернуться к экономическим вопросам, не опасаясь, что нас убьют по пути в супермаркет?

Ответ: Я не вполне согласен с вашим утверждением, но и не отрицаю его. Очень сложно сравнивать статистику преступности в разных городах, потому что это зависит от того, что считать городом. Например, нужно решить, какая часть населения стандартного городского статистического района относится к городу.

К сожалению, я не знаю хороших и быстрых способов борьбы с преступностью. Мне кажется, есть одна очень важная мера, — если ее не принять, положение сильно ухудшится, — а именно, я предлагаю обеспечить систему государственных школ. Думаю, важно добиться того, чтобы все начинали с одной и той же стартовой позиции.

Сейчас это невозможно. У моих детей есть множество преимуществ, которые и не снились детям из бедных семей. Это ужасное неравенство. Кроме того, у всех различные способности. Дети живут в разных условиях. Но у них не должно быть различий в образовании, которое предоставляет общество.

Мне кажется, недостатки системы государственного школьного образования являются одной из главных причин социальных проблем. Если бы я мог сделать что-то одно, если бы у меня была волшебная палочка, то попытался бы выяснить, как организовать хорошие государственные школы. И тогда у людей не было бы оснований, кроме религиозных, учить детей в частных школах.

Частные школы не должны быть единственным местом, где можно получить хорошее образование. Но я знаю, что уровень образования в государственных школах в Лос-Анджелесе, по крайней мере, во многих из них, изменился к худшему. Некоторые мои друзья расхваливают систему государственных школ. Но своих детей они отправляют в частные школы, так же как и наши законодатели в Вашингтоне. Я думаю, что никто из детей конгрессменов не учится в государственных школах. Сорок лет назад я учился в общеобразовательной школе в Вашингтоне. Это была просто отличная школа, которую посещали не менее полудюжины детей сенаторов и конгрессменов. Сегодня учащиеся государственных школ в Вашингтоне не имеют тех возможностей, которыми располагают дети из частных школ. Они вынужденно оказались в школах второго сорта. Я не знаю, как легко и быстро решить эту проблему.

Я долго занимаюсь бизнесом и инвестированием, и кое-что понимаю в своем деле. Но это не означает, что я также хорошо разбираюсь в современных социальных проблемах. Одна из проблем, связанных с благотворительностью, — и попечителям моего фонда придется с ней столкнуться, — состоит в том, что в бизнесе я решаю относительно легкие задачи. Я всего лишь дожидаюсь выгодных предложений. Мне не нужно выбирать из тысячи различных компаний. Надо всего лишь понять, будут ли люди и в будущем покупать напитки под маркой «Coca-Cola».

Производство и продажа прохладительных напитков помогают заработать много денег. В благотворительности и общественных вопросах бывает ровно наоборот. Запутанные проблемы, которые копятся десятилетиями, буквально набрасываются на вас. Вот почему я сочувствую политикам: они решают самые сложные проблемы. Они распутывают клубки, с которыми не удалось справиться в прошлом году, годом ранее и за год до этого.

Что касается благотворительности, то после моей смерти фонд будет искать пути решения очень важных проблем, и я желаю им удачи. Я понимаю, насколько важны просьбы, которые они будут получать, и как страшно принимать решения, и желаю им всего наилучшего. Если у фонда возникнут затруднения, где бы я ни был, я не стану сердиться на его сотрудников.

Вопрос: Господин Баффет, скажите, с чего вы начинали? И как преодолевали неудачи, если они у вас были?

Ответ: С чего я начал? Сложно сказать. Я впервые купил акции, когда мне было 11 лет, но мысли по этому поводу посещали меня гораздо раньше. Мой отец работал в инвестиционном банке. Я приходил в его кабинет в старом здании Национального банка в Омахе, когда мне было семь или восемь лет. Я узнал о своей близорукости благодаря тому, что не мог читать котировки на таблице. Иначе я всю жизнь, наверное, прожил бы без очков. Все это меня очень интересовало. Я стал читать книги об инвестициях, когда мне было восемь или девять лет, и в 1942 г., наконец, сэкономил достаточно денег, чтобы купить три акции Cities Service Preferred за 114 долл. Потом я просто продолжал покупать ценные бумаги корпораций.

Что такое неудача? Все зависит от того, что понимается под этим словом. Жизнь не всегда складывается так, как нам хочется, но это отнюдь не всегда означает, что мы потерпели неудачу. Я никогда не оглядываюсь назад и стараюсь учиться благодаря тому, что вижу вокруг. Я не анализирую свои прошлые решения, пытаясь выяснить, в чем крылась ошибка. Я вообще об этом не думаю. Вы можете сделать много ошибок. У меня для вас хорошая новость: даже если это произойдет, вы все равно добьетесь успеха. Вдохновляет, правда? Я перечисляю свои ошибки в годовом докладе компании. Знаете, в нем есть раздел под названием «Последняя ошибка». Но обычно я рассказываю о нескольких промахах.

Ошибка — это не конец света. Главное, не делать фатальных промахов. Например, не стоит покупать ценные бумаги на заемные деньги, потому что это приведет к большим неприятностям. Я никогда не занимал значительных сумм, потому что не хочу возвращаться назад. Долги усугубляют ваши ошибки, увеличивают их в несколько раз, и это может вас уничтожить. Но ошибаться не так уж страшно. Главное, заниматься тем, в чем вы разбираетесь.

Это секрет моего успеха. Иногда я могу ошибиться, потому что мне кажется, что я что-то понимаю, а на самом деле это не так. Бывает, что я, напротив, отвергаю то, в чем способен разобраться. Впрочем, это не ошибки, а скорее, промахи. Но некоторые из них стоили нам более миллиарда долларов. Имею в виду случаи, когда я знал достаточно, чтобы предпринять соответствующие действия, но по каким-то причинам ничего не сделал. К счастью, публика и не подозревает об этом.

Вопрос: Господин Баффет, вы самый богатый человек в Америке. Скажите, какая у вас сейчас цель?

Ответ: На годовом собрании акционеров я заявил, что теперь моя цель — стать самым старым человеком в Америке. Я мечтаю, чтобы об этом судачили на моих похоронах. Представляю, как кто-нибудь воскликнет: «Боже мой, он дожил до преклонных лет!» Я просто хочу продолжать заниматься своим делами как можно дольше. У меня нет желания добиться успеха в гольфе. Я знаю, это требует много времени, а мне его вечно не хватает. Гольф меня не интересует. Честно говоря, ничто не может принести мне большего удовольствия, чем то, чем я сейчас занимаюсь. Моя главная цель — сохранить здоровье, чтобы продолжать делать то, что я делаю сейчас.

Вопрос: У меня два вопроса. Во-первых, что вы думаете о будущем двухпартийной системы в Америке? И, во-вторых, что вы думаете по поводу кандидатуры Колина Пауэлла на президентских выборах в 1996 г.?

Ответ: Ну, как вы знаете, вопрос о принадлежности и лояльности партии претерпел значительные изменения. Я, вероятно, типичный случай. То я регистрируюсь как демократ, то как республиканец, особо не задумываясь об этом. Поверьте, никакая партийная дисциплина и лояльность не заставят меня голосовать за того, кто, по моему мнению, уступает другому кандидату. Я думаю, это во многом обусловлено работой телевидения. Полагаю, партии продолжат существовать. Сомневаюсь, что они исчезнут или разделятся на несколько не столь крупных.

Не могу сказать о Колине Пауэлле ничего плохого. Я не знаком с ним. Но это, несомненно, выдающийся человек. Если он начнет выражать свое мнение по различным вопросам, его популярность снизится. Такова природа политики. Когда вы сообщаете о том, что вы поддерживаете или против чего протестуете, часть публики отворачивается от вас. Но я уверен, что К. Пауэлл прекрасный человек. Честно говоря, я не знаю, какого мнения он придерживается по многим вопросам. Полагаю, в следующем году он сообщит нам об этом.

Вопрос: Господин Баффет, вы говорили, что хорошо обеспеченные люди в долгу перед обществом. Я уважаю вашу точку зрения. Мне просто хотелось узнать, как вы оцениваете свою денежную задолженность?

Ответ: Я действительно думаю, что материальные блага по большей части принадлежат обществу. Неприлично потреблять материальные блага и позволять это родственникам лишь потому, что я хорошо зарабатываю. Мы живем в условиях рыночной экономики.

Если вы отлично играете в бейсбол или гольф, если вы умеете делать то же, что я,