в итоге рынок хлопка взметнулся на невероятную высоту — 99 центов! Это было вдвое выше предыдущего рекорда столетия.

Из-за этой сделки я на некоторое время разочаровался в рынке. В последующие несколько лет я пару раз снова испытывал свои силы. Всякий раз я начинал, имея немногим больше 2000 долл., и все их терял в единственном, но крупном проигрыше. Одно утешало — потери были сравнительно невелики.

Эту полосу неудач прервали два события. Во-первых, я познакомился со Стивом Кроновицем.

Отвечая за анализ товарных рынков в фирме «Hornblower & Weeks», я принял тогда Стива на вакантную должность аналитика рынков цветных металлов. Мы работали в одной комнате и быстро подружились. В отличие от меня, аналитика чисто «фундаментального» склада, Стив использовал строго технический подход. (Специалист по фундаментальному анализу прогнозирует цены на основе экономических данных, а технический аналитик — на основе внутренних характеристик рынка: прошлых цен, объемов сделок и показателей эмоционального настроя.)

До этого я смотрел на технический анализ с большим скепсисом. Мне казалось, что нечто столь простое, как анализ графиков, вряд ли может представлять какую-то ценность. Однако, поработав бок о бок со Стивом, я стал замечать, что его торговые приказы часто оказывались правильными. В конце концов я убедился в том, что моя первичная оценка технического анализа была неверной. Я понял, по крайней мере по отношению к себе, что для успешной торговли одного фундаментального анализа недостаточно; кроме того, я нуждался в привлечении технического анализа для определения моментов входа и выхода из рынка.

Вторым ключевым моментом, благодаря которому я, в итоге, влился в ряды познавших успех, стало осознание абсолютной необходимости контроля над риском. Я решил никогда впредь не допускать потерь всего депозита на единственной сделке — как бы я ни был уверен в своем видении рынка.

По иронии судьбы, сделка, которую я считаю поворотным моментом и одной из наилучших в своей карьере, была, по сути, убыточной. Тогда немецкая марка после продолжительного спада вошла, наконец, в длительный период консолидации. Исходя из своего анализа рынка, я заключил, что марка формирует некое важное ценовое основание. На этом уровне я открыл длинную позицию, одновременно разместив прямо под последним минимумом цены стоп-приказ типа «good-till-cancelled» («действителен до отмены»), полагая, что если мой расчет верен, то рынок не упадет до новых минимумов. Несколькими днями позже рынок начал падать, и я был закрыт с малыми потерями. Самое интересное в том, что после этого рынок рухнул, как подкошенный. Раньше в таких случаях я бы начисто разорился; теперь же понес лишь небольшие убытки.

Вскоре после этого я открылся вверх по японской иене, находившейся в области консолидации с техническими признаками бычьего направления будущего исхода, что позволило достаточно близко разместить защитный стоп-приказ. Если обычно я открывал только одноконтрактную позицию, резонно ограничивая свой риск всего 15 тиками на контракт (сейчас уже с трудом верится, что я смог улизнуть при таком близком размещении стоп-приказа), то теперь я открыл 3-контрактную позицию. Рынок двинулся без оглядки. Хотя в целом я закрылся слишком рано, один из своих контрактов я сохранял довольно долго, утроив свой маленький счет. Это стало началом моих успехов в торговле. За несколько следующих лет, сочетая технический и фундаментальный анализ с контролем риска, я нарастил свой скромный капитал далеко за 100 000 долл.

Но потом счастливая полоса закончилась. Я вдруг стал торговать более азартно, нарушая мной же выработанные правила. Теперь мне понятно, что тогда я чересчур расхрабрился. Взять хотя бы проигрыш на соевых бобах. Рынок двинулся против меня. Я же поверил, будто этот спад есть лишь коррекция бычьего рынка, и, вместо того чтобы принять малые потери, сильно увеличил позицию.

Эта ошибка усугубилась тем, что я совершил ее перед выходом важной правительственной сводки об урожае зерновых. Она усилила медвежьи настроения рынка, и мой счет сильно уменьшился. За считанные дни я потерял более четверти совокупной прибыли.

После того как я снял со счета деньги на покупку дома и на расходы в период академического отпуска для написания книги (Jack D.Schwager, A Complete Guide to the Futures Markets 1984), мои сбережения настолько оскудели, что почти на пять лет лишили меня шанса вернуться на рынок. Когда же я снова стал торговать, то начал, по своему обычаю, с маленькой суммы — 8000 долларов. Большая ее часть была потеряна в течение года. Добавив к счету еще 8000, после серии умеренных потерь мне удалось отыграться на нескольких крупных выигрышных сделках. За пару лет я снова довел свой счет до 100 с лишним тысяч долл. Затем я стабилизировался, и в последний год мой счет колебался около этого пика.

С объективной точки зрения моя торговля была успешной, но в эмоциональном плане я воспринимал ее скорее как неудачу. Вообще говоря, с моим знанием рынка и опытом мне следовало бы добиться большего. «Я дважды десятикратно умножил неполные 10 000 долл., но так и не сумел еще сколько-нибудь увеличить общий счет, не говоря уже о том, чтобы превзойти этот уровень в разы. Почему?» — недоумевал я.

Желание разобраться в причинах этого стало одним из стимулов для написания данной книги. Мне хотелось расспросить преуспевших трейдеров о том, каковы основные слагаемые их побед, каков их подход к рынку, каким правилам они следуют, с чего начиналась их торговая практика. И что они посоветовали бы другим трейдерам.

Если мое стремление разрешить эти вопросы и имело, в определенной степени, личную подоплеку, то в более широком смысле я представлял себя в образе некоего Обобщенного Трейдера, интересующегося такими вопросами, которые задали бы и другие, будь у них такая возможность.

Часть 1. Фьючерсы и валюты

Фьючерсы без ореола тайны

Среди всех рынков, которые обсуждаются в этой книге, большинство инвесторов, вероятно, хуже всего разбираются во фьючерсных рынках. В то же время сегодня это одни из самых быстро растущих рынков. За последние двадцать лет объем фьючерсной торговли вырос более чем в двадцать раз. В 1988 году стоимость всех фьючерсных контрактов, покупаемых и продаваемых в США, превысила 10 триллионов долл. (Эта грубая, но достаточно умеренная оценка сделана в предположении, что в торгах участвуют 246 миллионов контрактов с примерной средней стоимостью каждого 40 с лишним тысяч долл. (Если исключить фьючерсы на краткосрочные процентные ставки, например по евродоллару, то стоимость одного контракта варьируется от 11 000 долл. па рынке сахара при цене 10 центов за 1 фунт до 150 000 долл. по индексу S&P, когда он равен 300.)) Понятно, что это не только контракты по свиной грудинке.

Сегодняшние фьючерсные рынки охватывают все основные мировые рыночные группы: процентные ставки (например, казначейские облигации), индексы акций (например, индекс S&P 500), валюты (например, японская иена), драгоценные металлы (например, золото), энергоносители (например, сырая нефть) и сельхозпродукты (например, зерно). Хотя первые фьючерсные контракты ведут свое начало с рынков сельхозпродуктов, сейчас этот сектор составляет лишь примерно одну пятую всей фьючерсной торговли. Появление и впечатляющее распространение многих новых видов фьючерсных контрактов привело за истекшее десятилетие к образованию рынков финансового типа (это валюты, процентные ставки и индексы акций), на которые сейчас приходится уже около 60 процентов всей фьючерсной торговли. (Почти половину из оставшихся 40 процентов составляют рынки энергоносителей и металлов.) Таким образом, термин «товарные рынки», часто используемый применительно к фьючерсным рынкам, все сильнее расходится с действительностью. Многие наиболее активные фьючерсные рынки, например по упомянутым выше финансовым инструментам, по сути не являются товарными, а значительное количество товарных рынков не имеет соответствующих им фьючерсных.

Сущность фьючерсного рынка отражена в его названии: объект торговли на нем — это стандартный контракт по товару (например, по золоту) или финансовому инструменту (например, по казначейским облигациям) с датой поставки этого актива в будущем. Например, когда автопромышленнику нужна медь для текущих операций, он покупает ее непосредственно у производителя. Но если тот же промышленник опасается, что через шесть месяцев цена на медь сильно вырастет, то он может зафиксировать ее на весь этот срок где-то около текущего уровня, купив сегодня медные фьючерсы. (Такая компенсация риска будущего роста цены называется хеджированием.) Если за данный период цена на медь вырастет, то прибыль от фьючерсного хеджа в какой-то мере скомпенсирует подорожание меди к моменту ее фактической покупки. Разумеется, в обратном случае, то есть при падении цены на медь, такой фьючерсный хедж станет убыточным. Но тогда и сам автопромышленник купит медь по более низкой цене, чем та, на которую он соглашался по фьючерсному контракту.

Если хеджеры вроде упомянутого автопромышленника принимают участие во фьючерсной торговле для уменьшения риска нежелательного изменения цен, то трейдеры участвуют в ней, стараясь заработать на прогнозируемых изменениях цены. На деле многие трейдеры, имея выбор между фьючерсными и соответствующими наличными рынками, предпочтут торговать на фьючерсных рынках по следующим причинам:

1. Стандартные контракты. — Фьючерсные контракты стандартизованы (по количеству и качеству базового актива), вследствие чего трейдеру не нужно подыскивать конкретного покупателя или продавца для открытия или закрытия позиции.

2. Ликвидность. — Все основные фьючерсные рынки обладают превосходной ликвидностью.

3. Удобство открытия короткой позиции. — Открыть короткую позицию на фьючерсных рынках так же просто, как и длинную. Если для открытия короткой позиции по акции (когда продавец этой акции фактически берет ее взаймы) нужно дождаться роста ее цены хотя бы на один тик, то на фьючерсном рынке такого ограничения нет.

4. Рычаг. — Фьючерсные рынки дают огромный финансовый рычаг. Грубо говоря, размер требуемой начальной маржи обычно составляет 5—10 процентов от стоимости контракта.

(Употребление термина «маржа» (margin) применительно к фьючерсному рынку неудачно, поскольку влечет серьезную путаницу с маржой для акций. На фьючерсных рынках маржа не означает частичной оплаты, ибо до истечения срока действия контракта никаких фактических перемещений активов не происходит. Здесь маржа служит скорее неким залогом добросовестности.) (Учитывая данное замечание автора, далее в переводе термин «маржа» применительно к фьючерсным рынкам дается в устоявшемся русском эквиваленте: «залоговый депозит».) Несмотря на притягательность высокого рычага фьючерсных рынков для трейдеров, следует подчеркнуть, что это обоюдоострое оружие. Недисциплинированное использование рычага является главной причиной, по которой большинство трейдеров несут потери на фьючерсных рынках. Обычно фьючерсные цены не более волатильны, чем наличные цены соответствующих базовых активов или многих акций, если их рассматривать в таком же качестве. Поэтому своей репутацией инструмента повышенного риска фьючерсы обязаны в основном фактору рычага.

5. Низкие транзакционные расходы. — Транзакционные расходы по фьючерсным сделкам очень низки. Поэтому гораздо дешевле сократить общий риск портфеля акций, продав не сами акции, а эквивалентную стоимость фьючерсных контрактов на индекс акций.

6. Удобство офсетирования. — Фьючерсная позиция может